Мы выросли без слов «я рядом», «я тебя слышу», «тебе можно чувствовать».
Мы выросли без слов «я рядом», «я тебя слышу», «тебе можно чувствовать». Нас учили терпеть, быть удобными, подстраиваться и зарабатывать любовь поведением. И во взрослую жизнь мы вышли практически с пустыми руками — без тех эмоциональных инструментов, которые должны были передать родители. Теперь у нас свои дети. И каждый день мы делаем то, чего никто не делал для нас. Мы говорим «ты важен», хотя сами до сих пор не чувствуем себя важными. Мы обнимаем, хотя нас этому никто не учил. Мы учимся быть мягкими, даже если сами выросли в жесткости. И каждый такой маленький шаг кажется простым со стороны, но внутри стоит огромных усилий. Самое сложное — лечить свои старые раны одновременно с тем, как дети тянут за них случайными словами и просьбами. Мы скрываем собственные триггеры, чтобы не нагружать тех, кто нас любит. И понимаем: наши дети становятся более уверенными ровно в те моменты, когда мы пытаемся сделать то, чему сами никогда не учились. И самое тихое в этом всём — то, что наш труд почти никто не замечает. Никто не говорит: «ты делаешь невозможное». Никто не видит, что мы одновременно и родители, и собственные терапевты. Мы несем на себе ту часть боли и незавершённости, которая должна была остаться в прошлом, чтобы наши дети росли свободнее. И всё равно мы продолжаем. Даже когда ошибаемся. Даже когда падаем. Потому что мы — первое поколение, которое решило остановить эту цепочку. Мы не идеальны, но мы честно стараемся, и этого достаточно, чтобы всё постепенно менялось. Ты замечаешь, что твоя взрослая жизнь исцеляется ровно в тот момент, когда ты учишься быть тем родителем, которого однажды сам не получил? Подписывайся на @timur_psypro — здесь я разбираю зрелость, родительство и внутренние изменения без банальностей и давления.
Мы выросли без слов «я рядом», «я тебя слышу», «тебе можно чувствовать». Нас учили терпеть, быть удобными, подстраиваться и зарабатывать любовь поведением. И во взрослую жизнь мы вышли практически с пустыми руками — без тех эмоциональных инструментов, которые должны были передать родители. Теперь у нас свои дети. И каждый день мы делаем то, чего никто не делал для нас. Мы говорим «ты важен», хотя сами до сих пор не чувствуем себя важными. Мы обнимаем, хотя нас этому никто не учил. Мы учимся быть мягкими, даже если сами выросли в жесткости. И каждый такой маленький шаг кажется простым со стороны, но внутри стоит огромных усилий. Самое сложное — лечить свои старые раны одновременно с тем, как дети тянут за них случайными словами и просьбами. Мы скрываем собственные триггеры, чтобы не нагружать тех, кто нас любит. И понимаем: наши дети становятся более уверенными ровно в те моменты, когда мы пытаемся сделать то, чему сами никогда не учились. И самое тихое в этом всём — то, что наш труд почти никто не замечает. Никто не говорит: «ты делаешь невозможное». Никто не видит, что мы одновременно и родители, и собственные терапевты. Мы несем на себе ту часть боли и незавершённости, которая должна была остаться в прошлом, чтобы наши дети росли свободнее. И всё равно мы продолжаем. Даже когда ошибаемся. Даже когда падаем. Потому что мы — первое поколение, которое решило остановить эту цепочку. Мы не идеальны, но мы честно стараемся, и этого достаточно, чтобы всё постепенно менялось. Ты замечаешь, что твоя взрослая жизнь исцеляется ровно в тот момент, когда ты учишься быть тем родителем, которого однажды сам не получил? Подписывайся на @timur_psypro — здесь я разбираю зрелость, родительство и внутренние изменения без банальностей и давления.