Страхи и полные люди
Это не история про бодипозитив и не про гестационный диабет как медицинский факт. Медицинский факт в комментариях вообще никого не интересует. Это история про проективную агрессию и про то, как общество использует уязвимого человека как контейнер для собственных страхов, стыда и вытесненной злости. Мы видим ролик: беременная женщина с ожирением, диагноз, рекомендация диеты и её ответ «я за бодипозитив». Вместо обсуждения начинается социальная казнь. Не диалог, не анализ, а массовое отреагирование, где женщина моментально превращается в объект: «тупая», «ленивая», «опасная». Это классическая проективная агрессия всё, что невыносимо внутри (страх болезни, утраты контроля над телом, тревога за будущее и детей), выносится наружу и приклеивается к удобной мишени. Эта мишень идеальна: беременная, с лишним весом, с диагнозом и с попыткой сопротивляться стыду. Поэтому комментарии не про неё. Они про комментаторов. Отдельный слой псевдомедицинский. Там звучат слова про врачей и вред ребёнку, но рациональность используется как моральная дубинка. Забота здесь не забота, а способ наказать: если ты не подчиняешься и не каешься, ты плохая мать, а плохую мать можно атаковать. При этом игнорируется очевидное: фраза «я за бодипозитив» в этой ситуации не идеология, а защитный механизм. В условиях угрозы телу, идентичности и образу «хорошей матери» психика часто выбирает не «мне страшно», а «со мной всё в порядке», потому что иначе развал. Это не тупость, а способ сохранить Я-целостность. Ключевая ошибка комментаторов склеивание медицинского факта, психологического состояния и моральной оценки личности. Если ты болеешь и защищаешься, значит ты плохая и заслуживаешь агрессии. Это не забота и не здравый смысл, а когнитивная ошибка, усиленная вытесненной злостью. Этот кейс не про бодипозитив. Он про ненависть к уязвимым, страх телесной неконтролируемости и нетерпимость к человеческой защите. Героиня ролика не враг ребёнка и не «ленивая тупая баба», а человек в остром стрессе. А вот комментарии симптом низкой психологической зрелости общества.
Это не история про бодипозитив и не про гестационный диабет как медицинский факт. Медицинский факт в комментариях вообще никого не интересует. Это история про проективную агрессию и про то, как общество использует уязвимого человека как контейнер для собственных страхов, стыда и вытесненной злости. Мы видим ролик: беременная женщина с ожирением, диагноз, рекомендация диеты и её ответ «я за бодипозитив». Вместо обсуждения начинается социальная казнь. Не диалог, не анализ, а массовое отреагирование, где женщина моментально превращается в объект: «тупая», «ленивая», «опасная». Это классическая проективная агрессия всё, что невыносимо внутри (страх болезни, утраты контроля над телом, тревога за будущее и детей), выносится наружу и приклеивается к удобной мишени. Эта мишень идеальна: беременная, с лишним весом, с диагнозом и с попыткой сопротивляться стыду. Поэтому комментарии не про неё. Они про комментаторов. Отдельный слой псевдомедицинский. Там звучат слова про врачей и вред ребёнку, но рациональность используется как моральная дубинка. Забота здесь не забота, а способ наказать: если ты не подчиняешься и не каешься, ты плохая мать, а плохую мать можно атаковать. При этом игнорируется очевидное: фраза «я за бодипозитив» в этой ситуации не идеология, а защитный механизм. В условиях угрозы телу, идентичности и образу «хорошей матери» психика часто выбирает не «мне страшно», а «со мной всё в порядке», потому что иначе развал. Это не тупость, а способ сохранить Я-целостность. Ключевая ошибка комментаторов склеивание медицинского факта, психологического состояния и моральной оценки личности. Если ты болеешь и защищаешься, значит ты плохая и заслуживаешь агрессии. Это не забота и не здравый смысл, а когнитивная ошибка, усиленная вытесненной злостью. Этот кейс не про бодипозитив. Он про ненависть к уязвимым, страх телесной неконтролируемости и нетерпимость к человеческой защите. Героиня ролика не враг ребёнка и не «ленивая тупая баба», а человек в остром стрессе. А вот комментарии симптом низкой психологической зрелости общества.